Глава 2. Сюрпризы, ещё сюрпризы… (часть 1)

Утро встретило Сакуру в большой незнакомой комнате. Вместо пения птиц в голове истошно завывала нестерпимая боль, а вместо солнца светила одинокая лампочка, почему-то покрашенная в красный цвет, хотя Харуно подозревала, что, возможно, ей только так кажется. Она продолжала лежать на полу – это девушка поняла сразу, едва проснувшись и пошевелившись, при этом ощутив ноющую боль в спине. Она решила встать, но первая попытка оказалась неудачной: в ее ногах что-то зашевелилось, засопело и захрюкало. Только тогда она слегка приподнялась, чтобы разглядеть помеху.
«О нет!» – пронеслось в голове.
До боли знакомая черноволосая голова пошевелилась, устраиваясь поудобнее. Сакура приложила невероятные усилия и спихнула-таки голову Учихи со своих ног. Раздавшийся звук сильно напоминал падение камня на землю, но Саске, похоже, переезд его головы на пол нисколько не смутил: он даже не проснулся и еще больше натянул на себя занавеску, которой укрывался (LittleBird: Тоже мне, шиноби называется!).
Присмотревшись, девушка поняла, что это был скорее тюль или даже фата. ФАТА?! Харуно изо всех сил пыталась рассуждать здраво, примерно так: «Только без паники! Если здесь Саске, то наверняка мы до сих пор на ужине в доме Акимичи по случаю помолвки Ино и Чоджи. Да, конечно, комната ведь большая…»
Но комната, хоть и была довольно большой, в корне отличалась от банкетного зала. Тут не было ни столов с недоеденными угощениями, ни пьяных гостей, ну, конечно, не считая их двоих. Был только огромный диван, возле которого, видимо, не в состоянии доползти до него самого, они и устроились на ночлег. Определить траекторию «доползания» было совсем не трудно, так как от ног Саске до одной из дверей друг за другом лежала обувь: туфли Сакуры и мужской ботинок, принадлежавший, судя по тому, что в комнате других людей не было, Саске.
«Чёрт, я что, провела целую ночь с Саске?! – думала девушка. – Чем мы тут вдвоем занимались?»
Ответ пришел сразу, и он ей очень не понравился. Девушка придирчиво осмотрела себя: то же платье, что и на помолвке, без видимых повреждений, если не считать того, что оно было в чём-то вымазано и залито красным вином. Сакура аккуратно приподняла занавеску, которую крепко сжимал в руках Учиха. Первый слой, второй, третий, четвертый… Да это что, кокон? Справившись с многослойным тюлем, девушка облегченно вздохнула: на Саске была рубашка и брюки. Это, конечно, дало некое облегчение, но совершенно не прояснило общей картины происходящего. На все попытки припомнить вчерашнее память упорно молчала, а будить и спрашивать Учиху не хотелось.
Поэтому Сакура решила найти людей и рванула на голоса, раздающиеся из соседнего помещения. Соседним помещением оказалась внушительных размеров кухня с обеденным столом на десять персон. У дальней стены было оборудовано рабочее место – ну просто мечта хозяйки: электрическая плита с четырьмя конфорками, духовой шкаф, двухкамерный холодильник и множество различных шкафчиков и полочек с разной кухонной утварью – начищенные до блеска поверхности сияли в лучах солнца. Всю эту красоту портили два персонажа, которые после увиденного никак не вписывались в общую картину. А именно: на одном из стульев сидел Киба, перед которым на столе стояли две бутылки кефира и пятилитровая кастрюля. Инудзука помешивал поварешкой в кастрюле, так и не решаясь разлить содержимое по стаканам, видимо, специально приготовленным для этого. Вторым был брат Казекаге: он сидел на табуретке в одних семейниках и с безразличием наблюдал за действиями Кибы. Сакура переводила свой взгляд с одного на другого, решая, кто более подходит для ответа на ее вопросы, но так и не выбрав, спросила, ни к кому конкретно не обращаясь:
– Где я сейчас?
И только после этого поняла всю нелепость вопроса, но, благо, Киба был не настолько пьян, чтобы ответить банальное «здесь», хотя его ответ тоже ввел в ступор куноичи.
– В своем доме. Думается, по закону так, – безразлично проговорил собачник, разливая зеленую жидкость по стаканам. – Как думаешь, Канкуро?
– Угу, – отозвался марионеточник, беря стакан и внимательно изучая его содержимое.
Для того чтобы задать следующий вопрос, Харуно пришлось напрячь все оставшиеся извилины, которые не были насильно выпрямлены вчерашней попойкой. Через десять минут анализа полученного ответа мозг выдал: «Ничего не понимаю». А затем добавил: «Беру отпуск».
Поэтому пришлось задать еще один вопрос.
– Что вчера произошло? – спросила Сакура, надеясь на простой ответ.
– Вы вчера с Учихой поженились! – безразлично отозвался Киба.
– Поженились? Вот это новость! – выкрикнула Сакура, хватаясь за голову.
– Новостью это было сегодня в четыре утра, когда вы пол-Конохи решили на свадьбу позвать, а теперь это просто факт, – через силу проговорил Киба, выпивая третий стакан рассола и запивая его кефиром из бутылки.
Сакура еще простояла в ступоре минут двадцать, обдумывая, по-видимому, всю свою жизнь. Обдумывание сопровождалось ставшим столь привычным надеванием перчаток, а затем последовал почти бессознательный хук левой. Канкуро с Кибой дружно закрыли уши от грохота. Удар был сильным. Теперь у Учихи два прохода на кухню: из коридора и гостиной. Мало того, вместе со стеной девушка снесла ни в чём не повинный сервант.
Под дружный звон посуды, которая, как известно, бьется к счастью, Сакуре в голову пришла первая здравая мысль: она же ученица Цунаде! Великой Пятой Хокаге, величайшей из пяти скрытых деревень ниндзя! Эта сильная женщина ведь может всё?
Сакура рванула в резиденцию Хокаге.
Кабинет Хокаге, одиннадцать часов утра.
– Бабу… то есть Цунаде-сама, – поправился Наруто, смотря на петуха, который вальяжно расхаживал перед столом Пятой, отчего Узумаки стоял в самом дальнем углу кабинета за лысым и сухим фикусом. – Помогите, Хьюги хотят меня убить!
– Да, Наруто, конечно, я тебе сочувствую, – у Хокаге голова болела после свадьбы ученицы, поэтому произнесенная фраза, скорее всего, на невербальном языке означала: «Вали отсюда и дай уже опохмелиться спокойно». – Я бы дала тебе миссию ранга S… Но пока таких нет.
Цунаде уже надеялась избавиться от джинчуурики, но тут в кабинет ворвалась Сакура.
– Хокаге-сама, как это могло произойти?! – всхлипнула ученица.
«У меня в деревне одни нытики», – с грустью подумала Пятая. А головная боль усилилась.
– Что именно? – всё-таки спросила для приличия Хокаге.
– Что я стала женой Учихи! – и Сакура выложила на стол два паспорта.
Хокаге потирала виски, пытаясь сфокусировать взгляд на лежащих перед ней документах. Потом снова подняла взгляд на девушку.
– Ну, работник ЗАГСа спросил: «Хотите?» И вы оба сказали: «Да»… И при этом угрожали ему смертью, если тот не распишет вас прямо сейчас! И вас не остановило то, что тот был в пижаме и домашних тапочках…
Сакура, открыв рот, слушала женщину, которая говорила о случившемся так же спокойно, как Киба, – будто передавая последние сводки с метеостанции.
– И когда ты приглашала меня на свадьбу в два часа ночи, тебя тоже не смутило, что я спала. И тащить Джирайю в свидетели было тоже не очень хорошей идеей.
– Наруто, почему ты нас не остановил?! – прокричала Сакура, хватая и без того напуганного петухом Узумаки за футболку.
– Ну, Сакура-чан!!! – вывернувшись из цепких рук напарницы, парень вернулся в укрытие за фикусом. – Ты сказала, что сделаешь из меня мертвого Наруто и повесишь на крыше своего дома вместо флюгера, если я помешаю тебе выйти замуж за твоего хомячка!
– Какой такой хомячок? – ужаснулась девушка, боясь, что в эту ночь она умудрилась выйти замуж еще за кого-то.
– Так ты называла Саске!
В кабинет вошел «хомячок», то есть Саске.
– Это всё из-за тебя! – закричал он на носителя Кьюби.
Наруто сильнее прижал к себе несчастное растение.
– Это ты начал подтрунивать надо мной! – продолжал обвинять Учиха.
– Это ты всех напоил! – кричала Сакура.
– Я не виноват, это всё Джирайя! – оправдывался Наруто.
– Да замолчите вы все! – не выдержала Хокаге. (LittleBird: Мда, вчера она явно пригубила не один десяток бутылочек).
– Вы должны аннулировать брак, – начала Сакура, когда все замолчали.
– Во-первых, не кричи, во-вторых, я никому ничего не должна, в-третьих, я не могу анннилитр… анурир… анну… тьфу ты! В общем, по правилам должен пройти месяц. И вообще это дело не простое: дележка имущества, суд…
– Наруто, почему же ты меня не остановил? – уже обреченно спросил Саске.
– Но, Саске, ты сказал, что продашь меня в рабство старикашечке (он же – старый маразматик, он же… ладно, проехали), если я не дам жениться на твоей уточке.
– Уточке?
– Так ты называл Сакуру.
– Уточка и хомячок. Кем будут ваши дети? – заливаясь смехом, проговорила Пятая. – И вообще, я бы на вашем месте не отношения с Наруто выясняла. Всё равно его Хьюги раньше прикончат.
От такого заявления Наруто осел на пол: теперь единственный, на кого ему стоит положиться, – это, как ни странно, Бог, потому что всем другим сейчас не до того. Так что его либо повесят, либо поджарят, как поросенка. Хотя, судя по невиданному энтузиазму Неджи, всё-таки повесят. Наруто даже поспорил с Кьюби на десять порций рамена. Лис тоже, кстати, ходил мрачнее тучи, хотя в его случае всё равно: что ходить, что сидеть – в итоге всё равно сидишь.
Как-то раз Наруто попросил у него немного чакры для того, чтобы наконец-то сразиться с Хьюгой.
– Нет у меня чакры, – отозвался Кьюби.
– Не ври, кошачья морда!
– Собачья! – обиделся Девятихвостый.
– Что?
– Лисы относятся к семейству псовых, – с видом учительницы первых классов пояснил Кьюби.
– Да без разницы! Давай чакру, иначе Неджи нас прикончит. И вообще, за что я тебя кормлю, пою и в аренду такую классную комнату сдаю?!
Лиса аж передернуло от такого заявления.
– Ты кормишь меня исключительно раменом, а поишь давно прокисшим молоком. Если бы я не был бессмертным, то давно бы отбросил копыта, то есть лапы. А в этой темнице по колено воды – мне всего-то две тысячи лет, а я уже страдаю радикулитом, хроническим насморком, ангиной…
На середине этой душещипательной истории Наруто, который прятался в мусорном бачке от Неджи, понял, что был обнаружен носителем бьякугана, так как крышка над его головой приподнялась, пропуская солнечные лучи.
– Ну всё, Узумаки! – прошипел длинноволосый, вытаскивая за шкирку Наруто из мусорного бака.
– Давай уже чакру, иначе не жить нам! – умолял Лиса джинчуурики.
– Нет у меня чакры, сколько раз говорить? У меня психологическая травма, посттравматический шок и депрессия. Поэтому мое душевное здоровье не дает мне возможности использовать чакру.
– Но Неджи!
– Буду поддерживать тебя морально!
– Это как?
– Вперед, Наруто, правой его бей, правой, а теперь левой, – кричал Лис, зачем-то прыгая по клетке, размахивая передними и задними лапами и всеми девятью хвостами, видимо, изображая группу поддержки, состоящую из девиц в оранжевых костюмах. Выходило это у него херовато.
А Неджи между тем не дремал. Схватка длилась долго: Неджи как будто хотел перед смертью помучить Наруто, нанося болезненные удары, которые, впрочем, не мешали Узумаки продолжать поединок. Наконец-то Наруто тоже повезло, и он удачно сделал подножку гению клана. Хьюга резко упал на колено, разбивая его в кровь, правда, по его бьякугану Наруто понял, что он так просто не сдастся. Тут случилось непредвиденное для обоих соперников: из-за угла вышла Хината с мороженым в правой руке и пирожком с капустой в левой. Она сразу же заметила Неджи и Наруто.
– Наруто-кун, – взволновано проговорила девушка, подбегая к Узумаки и отдавая ему мороженое с пирожком.
«Ну, слава всем великим Хокаге! Сейчас моя Хината спасет меня от злобного Хьюги», – с облегчением подумал блондин.
– Наруто-кун, как ты мог обижать моего братика! – проговорила девушка и ударила Наруто освободившейся рукой, отчего тот повалился на землю.
Мороженое оказалось на его голове, а вот пирожок с капустой – чудесным образом во рту Узумаки.
– Еда!!! – обрадовался Кьюби. – Не рамен!
А Хината уже обнимала Неджи, да так, что, казалось, хотела его придушить.
– Неджи-нии-сан, тебе не больно?! Тебя обидел этой злой Узумаки? Ничего, сейчас я тебе помогу, он больше тебя и пальцем не тронет.
От нахлынувших воспоминаний Наруто передернуло, он готов был прямо сейчас излить душу всё тому же фикусу. А Хокаге тем временем продолжала:
– Вместо выяснения отношений я бы на вашем месте привела дом в порядок, а то скоро гости соберутся.
– ГОСТИ?! – хором спросили новобрачные.
– Ну да, вы же пригласили столько народу на свадьбу, но столь скоро все не смогли приехать, так что… – договорить Пятая не успела.
В кабинет постучали, и вошла старая Кошка с небольшой свитой.
– Чёрт, – еле слышно прошипел «хомячок», то есть Саске.
Хокаге и Учиха приветствовали ее низким, почтенным поклоном, как и подобает ее статусу и возрасту.
– Здравствуй, Цунаде, здравствуй, Саске-чан! – сказала Кошка, потрепав Учиху за щеку. – Каким большим котёночком ты вырос.
– Котёночек! Минуту назад был хомячком. Да тебя повысили, Саске-теме! – тихо проговорил Наруто, который пока еще не утратил способность подтрунивать над другом.
– Заткнись, Наруто, иначе расскажу Неджи, где ты прячешься, – сквозь зубы зашипел Саске.
Узумаки не нужно было повторять дважды, поэтому он, беспокоясь за свою шкуру, быстренько принял позу «я и фикус – одной крови».
Кошка тем времени села на предложенное ей место напротив Пятой.
– Мне так жаль, что я не успела приехать на свадьбу Саске, – говорила Кошка. – Так, а где же твоя женушка, Саске-чан? Неужели этот милый розоволосый цветочек?
У Саске дергался левый глаз, а челюсть готова была встретиться с полом кабинета Хокаге. Это Сакура-то – милая?! Нет, всё это – страшный сон, лучше бы он снова за раздевающейся Харуно поглядывал!
Сакура уже хотела возразить, но в дверь опять постучали.
– Саске, – Суйгецу навалился на парня, обнимая его за плечи. – Сто лет не виделись, а тут свадьба!
– Час от часу не легче, – прошипел «котёночек».
Вслед за ним в кабинет ввалилась вся оставшаяся часть команды. Карин, к удивлению Саске, вела себя тихо и скромно, он бы даже сказал, чинно, что было на нее совершенно не похоже. Дзюго же вел себя, как всегда, тихо и мирно, и только улыбнулся бывшему командиру.
– Или твоя жена – эта красная розочка? – спросила бабушка, внимательно рассматривая Карин.
У Саске не было выбора, а точнее, он был, но оба варианта его не устраивали: он сначала посмотрел на Карин, потом на Сакуру. Потом снова на Карин, а потом на Сакуру. И сделал то, о чём раньше даже подумать не мог, – он сделал выбор. А, как известно, между двух зол…
– Нет, нет, что Вы, – засуетился Саске.
И, подойдя к Сакуре, прошептал, обнимая ее за плечи:
– Подыграй мне.
При этом обнял-то он ее ощутимо.
«Синяк останется», – подумала новоиспеченная жена.
– Вот мое сокровище, – громко заявил Саске, он же хомячок, он же по совместительству котёнок.
Цунаде прыснула, услышав такое, – ей вся эта ситуация начинала нравиться всё больше и больше. Сакура ушам своим не верила: всё это походило на плохую комедию, где ей, по-видимому, дали одну из главных ролей. А вот на лице Учихи по всем правилам жанра должна была быть улыбка, а вместо нее был какой-то нездоровый оскал.
Хватка Саске стала еще ощутимее, а взгляд говорил: «Только ляпни что-нибудь – убью!»
Кошка подошла к Сакуре и внимательно осмотрела ее со всех сторон.
– Отличный выбор: талия узкая, бедра широкие – детей будет легко рожать. Милые такие, розоволосые будут, а то в вашем клане одни брюнеты, – чему-то радовалась Кошка-сама.
После такого заявления Пятая смеялась в открытую.
– Розоволосые Учихи, – покатывался со смеху Суйгецу, за что получил гневный взгляд бывшего командира.
Наблюдать за тем, как Сакура покраснела при слове «дети», было не менее забавно.
«А вдруг сегодня ночью мы с Саске?» – пришла жестокая мысль.
Сакура побледнела, на секунду ей даже показалось, что утренняя тошнота никак не связана со вчерашней пьянкой. От бессилия и отчаяния она положила голову на плечо Саске, что тот ошибочно принял за согласие новоиспеченной жены вступить в игру.
Довольно быстро общий балаган перестал веселить Хокаге, да и голова снова загудела, поэтому она вежливо выпроводила всех гостей прямо в поместье Саске, где теперь будут жить и старая Кошка со своей свитой, и бывшая команда Саске, и насильно приведенная Учихой бывшая Харуно Сакура.
Из дневника Шикамару:
«На следующий день, несмотря на вчерашнюю помолвку, мы отправились к «супермодному и самому креативному фотографу Конохи». Анбушник сказал, что «никакая европейская свадьба не обходится без фотографа». Кстати, о европейской церемонии – это целиком и полностью затея Сая, который на удивление быстро «заразил» невесту Чоджи столь модным направлением в свадебной индустрии. Каждый новый штрих приводил в ступор мужскую часть населения – одни только наряды чего стоят! Мало того, девчонки постоянно берут меня с собой. То Ино требуется мужское мнение, то Тен-Тен просит чего-нибудь донести: «здесь, недалеко» – всего-то из одного конца деревни в другой (При чём здесь я? Взяла бы Неджи в помощники!). В магазине, а точнее, бутике я был с Темари, которая, к слову сказать, и потащила меня на примерку свадебного платья. Боюсь даже предположить, сколько метров тюля (хотя Ино, Темари и Тен-Тен хором уверяли меня, что это кружева ручной работы) ушло на одну только пышную юбку с длинным шлейфом, который волочится по полу. Я уже молчу про фату, вышитую какими-то драгоценными камнями и жемчугом. За всем этим великолепием тряпок сама Ино была, как мне кажется, совсем не заметна. Но на мое замечание я услышал, что абсолютно ничего не понимаю. Нет, ну ни фига себе! А накой тогда таскают меня за собой?
А вот и новое испытание. В одиннадцать часов утра, между прочим. Вся честная компания, а именно: я, Темари, Тен-Тен, Чоджи, Канкуро, а также недовольный Неджи, которой встретил свою девушку и марионеточника, мирно беседующих по дороге в студию, и увязался за нами. Ну и, конечно, Сай, неустанно штудирующий очередную книгу «Как стать профессиональной моделью всего за семь дней». Мы зашли в какой-то зал, заставленный всевозможными осветительными приборами, золотыми, серебристыми и белыми зонтиками. Во всю правую стену висел огромный плакат, на котором была изображена какая-то готическая церковь, утопающая в цветах и зелени. Наконец вышел и сам фотограф, одетый в клетчатые штаны и жилетку, из карманов которой торчали объективы, вспышки, пленки и всякий хлам, без которого немыслим творческий процесс. У этого чуда природы был завязан высокий хвост, скрепленный множеством цветных резиночек и оттого напоминающий пальму. Частично волосы оставались распущенными и закрывали правый глаз. Первое, что мы от него услышали, было:
– Фотография – это бум! Приветствую своих моделей!
Это мне страшно кого-то напомнило, и я сразу спросил его имя и поинтересовался, нет ли у него родственников.
– Я – Рейдрара, – радостно сообщил он, но про родственников умолчал, что наводило на подозрение.
Пока все шатались по его студии, Чоджи начал показывать «модному фотографу» снимки своей невесты. Сама же наша подруга была настолько расстроена вчерашней помолвкой, что не захотела прийти (хотя мне кажется, она просто завидовала Сакуре, которой каким-то образом удалось выскочить замуж раньше нее).
– Не то, не то! – затараторил фотограф. – Ваши типажи несовместимы! Искусство фотографии – это бум! Это совмещение несовместимого. Это контрасты! Это взрывы характеров! Это эмоции, и вы должны их чувствовать! Фотография должна говорить с сердцами людей!
При этом он размахивал руками. Чоджи стоял в ступоре, а Темари на меня жутко злилась за то, что я не таскаю с собой пачки ее фотографий. Я же всё больше убеждался в том, что мы нарвались на очередного сбежавшего из лечебницы для умалишенных. Окончательно сбив жениха с толку, этот Рейдрара поинтересовался, нет ли у Чоджи другой невесты, скажем, жгучей брюнетки. Этот вопрос остался без ответа.
Для начала фотограф решил сделать пробный снимок, чтобы посмотреть, как мы смотримся на фотографиях. Все выстроились в шеренгу и с горем пополам пытались позировать. Девчонкам это даже удавалось. Правда, все труды пошли насмарку после очередного заявления фотографа: «А сейчас вылетит птичка!» К моему великому удивлению, птичка, сопровождаемая вспышкой, действительно вылетела из некой коробочки, присоединенной к фотоаппарату. Вылетела, прокричала «ку-ку», отчего у нас дружно пораскрывались рты, и с чувством выполненного долга залетела обратно. За всю фотосессию ей приходилось вылетать так часто, что бедняжка заметно подустала. На последних кадрах она буквально выкарабкивалась из коробочки, а потом вообще высунула белую головку из домика и, окончательно нас добив, недовольно пролепетала:
– Ну, ку-ку, блин! Ку-ку.
После этого она наотрез отказывалась покидать коробку, за что я ей очень благодарен, так как наши мучения, наконец, прекратилась. К слову о мучениях. В головы наших половинок одновременно пришла ну просто гениальная идея: Тен-Тен и Темари попросили «заодно» сделать несколько снимков с их парнями, то есть со мной и Неджи, но тот заявил, что мы тоже не их типаж. В итоге он разделил нас следующим образом: Сай с Темари, Канкуро с Тен-Тен, а Неджи он посоветовал жениться на Ино. А на мое возмущение сказал, что мне больше подходит роль одиночки и холодного мыслителя. В итоге к обеду мы получили следующие фото:
1. Темари, переодетая в форму медсестры. Только ее халатик, из-под которого выглядывали белые кружевные чулки, почему-то был нежно-розового цвета. И я готов был поклясться, что если бы она наклонилась, то все мы лицезрели бы и ее трусики. Итак, на фотографии МОЯ девушка ухаживает за больным Саем (как сказал Рейдрара, ему эта мысль пришла в голову из-за бледности последнего). Только одного не могу понять: почему чёртов анбушник, якобы больной, лежал на больничной койке в одних штанах с оголенным торсом? Естественно, была сделана целая серия таких снимков. Последним был такой: Темари плачет над своим портретом, нарисованным Саем. В общем, получилась, как выразился фотограф, «драматическая история любви» умирающего художника и его медсестры. Некоторые фотографии, на которых Сай лапает полуголую Темари, я хотел разорвать немедля, но Песчаная, которая из-за чего-то на меня злилась, не дала этого сделать. В итоге я был обвинен в полном непонимании искусства и отсутствии вкуса.
2. Вторая серия была еще хуже. Искренне сочувствую Неджи. Канкуро переодели в злостного вампира – Дракулу, который влюбился в обычную девушку – Тен-Тен. На фотографиях присутствовали: гробы, свечи, искусственные летучие мыши и прочее. Всё это барахло наш «любимый» фотограф доставал из своего чулана. Но хуже всего для Неджи, что Тен-Тен одели, хотя, вернее выразиться, раздели, еще более откровенно, чем Темари (если это вообще было возможно). Черные чулки, черное (к радости Неджи, не прозрачное) нижнее белье и прозрачная черная накидка. Канкуро же явно радовался сложившимся обстоятельствам и вдохновенно целовал в шею Тен-Тен, отводя в сторону распущенные волосы шатенки. Эту сцену укуса, к слову сказать, переснимали раз тридцать (Искренне сочувствую птичке!).
3. Дальше – больше. Рейдрара развесил на съемочной площадке все фотографии Ино, принесенные Чоджи. И заставил Неджи изображать убитого горем (хотя он и так был полностью раздавлен поведением Тен-Тен) человека, у которого умерла любимая (Ино), с которой он так и не заговорил, а когда решился, она уже погибла. На последнем кадре Неджи вонзает в свое сердце нож. Предварительно мы всю студию облили кетчупом. Наше замечание, что столько крови у одного человека быть не может, Рейдрара проигнорировал.
4. Меня самого приберегли напоследок. Для начала переодели в седого старца, который пишет всю жизнь какую-то книгу, но не может ее дописать. Затем посадили за импровизированный столик (огромный камень, выкаченный фотографом из глубин его каморки) и сказали, что книгу мне никогда не закончить, а потому я должен был рвать в клочья свои же рукописи. Больше всего меня удивил тот факт, что подготавливать для меня площадку не стали и снимали прямо так: на фоне больничной занавески, гроба вампира и залитого кетчупом пола. Интересно будет взглянуть на эти фотографии. Надо мной даже птичка посмеивалась, залезая обратно в коробочку.
P.S.: Чоджи фотограф посоветовал привести всё-таки брюнетку. Которая, по его словам, вскружит парню голову, а потом жестоко убьет, чтобы получить его огромное состояние, которое тот нажил.
От всего этого были в восторге только Сай, Канкуро и Темари. Сай, к слову сказать, всё-таки подписал контракт с этим психом, и теперь мы его снова увидим уже только на свадьбе Чоджи и Ино…»

15:46. Кухня в доме Учих.
– Какого чёрта ты вытворяешь? – наконец высказалась Сакура.
До этого ей никак не удавалось поговорить с мужем «по душам». Прежде чем вытолкать шумных гостей из своего кабинета, Хокаге в голову пришла ну просто гениальная идея: устроить праздничный обед, чтобы отметить приезд высоких гостей, а заодно и состоявшееся бракосочетание. Необычайно довольная своей выдумкой, Цунаде пообещала присоединиться к ним немного позднее и на прощание произнесла: «А пока я оставляю всё на мою лучшую ученицу – Учиху Сакуру». Даже вспоминая, с каким довольным видом Пятая называла ученицу «Учиха», Сакура поморщилась. А ведь лет пять назад она сама мечтала стать женой Саске и перебраться в его поместье, еще будучи маленькой девочкой, хотела увидеть, где живет ее суженый. Жить с Саске в одном доме стало бы пределом мечтаний тогда.
Дом. Ха! Назвать жилище Саске домом даже язык не поворачивался – это был настоящий особняк с прилегающей территорией, домиком для прислуги и даже гостевым коттеджем, построенным возле небольшого прудика. Впрочем, учитывая то, что последний из рода унаследовал все владения Учиха, нехватки места у гостей явно не возникнет. Но на осмотр достопримечательностей у Сакуры не было никакого желания. Воспользовавшись тем, что они с Саске были на кухне одни, девушка выпустила наружу переполняющее ее негодование.
– Я ТЕБЯ спрашиваю! Зачем нужна вся эта комедия?
– Неужели так трудно помочь, не задавая лишних вопросов?! – настроение у супруга было не лучше, чем у самой новобрачной.
– Да потому что речь идет не о чём-нибудь, а о МОЕЙ личной жизни.
– Будто бы она у тебя была! – пробубнил себе под нос Саске, но Сакура услышала.
– Знаешь что?! Разбирайся-ка ты сам со своими гостями! А я ухожу!
– Подожди, – Учиха схватил девушку за запястье, но она вырвала руку и надменно посмотрела на мужа.
– Да делай ты, что хочешь, – сдался Саске, возвращаясь к нарезке салата.
Но стоило куноичи сделать шаг в сторону выхода из кухни, брюнет добавил:
– Я не дам тебе развод.
– Что? – Сакура застыла.
– Что слышала. Я не собираюсь давать тебе развод! Если только ты не согласишься мне помочь.
На лице последнего из рода красовалась самодовольная ухмылка. Он загнал-таки Сакуру в угол и прекрасно это осознавал. Повернувшись к жене, он скрестил руки на груди, как бы спрашивая: «Ну, и что ты будешь делать дальше?»
– Да ты! – задохнулась от возмущения девушка.
Схватив со стола первый попавшийся предмет, куноичи метнула его в мужа. Красный спелый помидор ударился о полку рядом с головой последнего из клана и разлетелся на множество мелких кусочков. Саске не стал уклоняться, понимая, что прямого попадания снаряда не предвидится, вот только он напрочь забыл о силе супруги. Тягучий томатный сок заструился по лицу и волосам парня, окрашивая их в красно-оранжевый. На кухне повисло молчание.
«Ни за что не заговорю первая!» – думала она.
«Еще одна выходка, и я за себя не ручаюсь», – думал он.
Парень слегка наклонил голову. Маленькая капелька, вовсе не подозревая о том, что может стать «последней каплей» как в прямом, так и в переносном смысле, соскользнула со лба на нос и, так и не решив, куда ей податься дальше, повисла на кончике носа Саске. Закусив губу, Сакура сдержала улыбку, но когда парень попытался сосредоточить свой взгляд на злосчастной капле, куноичи не выдержала и прыснула от смеха.
– По-твоему, это смешно? – спросил Учиха, вытирая томатный сок, но в результате только размазывая его по лицу, становясь похожим на помидор.
Сакура покачала головой, безрезультатно пытаясь сдержать смех. Брюнет надменно поднял бровь и, взяв со стола баклажан, пару раз подкинул его вверх.
– Знаешь, дорогая, – сказал он, смакуя каждое слово, – по-моему, тебе пойдет фиолетовый.
Глаза парня поменяли свой цвет на красный, и в ту же секунду баклажан, а за ним второй и третий отправились в полет. Шаринган безошибочно определял траекторию движения девушки, поэтому два из снарядов попали точно в цель, оставляя пятна на одежде и синяки на коже. Саске улыбался, но и Сакура не унывала и, выудив из корзины арбуз, весело заявила:
– Уровняем шансы?!
Фрукты и овощи летели с обеих сторон, с переменным успехом попадая в цель. Учиха уворачивался при помощи шарингана, Сакура приноровилась отбивать в парня его же снаряды, причем особенно ей везло с картошкой. Крики, топот и возня на кухне вызывали умиление у гостей, особенно у Кошки и подоспевшей как раз вовремя Цунаде. Сидя на безопасном расстоянии в гостиной, Пятая покатывалась со смеху, а Кошка то и дело с умилением восклицала: «Ах, молодость!» или «Дети, дети!».
Когда посреди комнаты столкнулись две дыни, молодожены, как по команде, остановились. Запыхавшиеся, покрытые свежей зеленью и остатками так и не приготовленного салата, они молча взирали друг на друга. Первым заговорил Саске:
– Этим мы ничего не добьемся!
– Ну, не скажи, – уже по привычке перечила Сакура. – Я лично получаю ни с чем не сравнимое удовольствие.
Рука девушки вновь потянулась к неизвестно как уцелевшему помидору, но на этот раз парень не дал ей даже замахнуться. С молниеносной скоростью оказавшись за спиной жены, Саске крепко обхватил ее запястья и у самого уха девушки прошептал:
– Реши, наконец. Либо ты мне помогаешь, либо остаешься Учихой Сакурой до конца жизни.
«Какой странный у меня выбор, – подумала девушка. – В любом случае, мне придется притворяться женой Саске. Вопрос только – как долго? Вот вляпалась, так вляпалась!»
Брюнет всё еще ждал ответа, крепко прижав куноичи к себе.
– Итак? – торопил он.
– Хорошо, – едва слышно ответила девушка и тут же оказалась на свободе, но надолго ли?
Из дневника Шикамару:
«Да, обед, а точнее, обедо-ужин получился на славу. Начнем с того, что Цунаде собрала у Учих столько народу, сколько только смогла. По приказу Пятой все, кто появлялся в кабинете Хокаге, перенаправлялись на праздничное застолье. И Шизуне прекрасно справилась с доверенной ей ролью: гости всё прибывали к ужасу хозяев дома. Присутствие на обеде классифицировалось как миссия ранга B. Собственно говоря, если бы не это обстоятельство, меня бы здесь вообще не было.
Всё было нормально до того момента, как гости стали худо-бедно помещаться за столом. Но когда число «приглашенных» перевалило за сотню, стало ясно – беды не миновать. Нет, разместиться-то все разместились, поместье Учиха рассчитано и не на такое количество народу, вот только еды не хватало, а ближе к ночи часть гостей таинственным образом исчезла. И что-то мне подсказывает, что территории поместья они не покидали.
Особенно забавно было наблюдать за Сакурой, которая изо всех сил старалась избегать супруга: усердно прятала взгляд, а стоило Учихе подойти на расстояние, чуть большее двух метров, моментально вспоминала о забытой в духовке курице, причем делала она это так часто, что бедный цыпленок табака должен был бы уже превратиться в угольки. Один раз, правда, Саске удалось перехватить жену на кухне. В тот момент я как раз проходил мимо огромной дырищи, проделанной в стене между кухней и коридором.
– Будешь продолжать в том же духе, и нам не то что Кошка-сама, даже Наруто не поверит!
– Что ты хочешь, я же не актриса!
– Ты даже не стараешься.
– А что ты мне предлагаешь, повиснуть у тебя на шее, как влюбленная дурочка?
– Придумай что-нибудь, одну из книг Джирайи что ли полистай.
Видимо, просмотрев пару страниц, Сакура прошипела:
– Ты дорого за это заплатишь, Учиха!
Дальнейший разговор я предпочел не слушать. А по возвращении в гостиную мне показалось, что число людей удвоилось, если не утроилось, и, к моему великому сожалению, среди них была Темари.
Последнее время Песчаная на меня за что-то злилась, и я сделал для себя новое открытие. Гений ты или нет – не имеет значения: понять, в чём причина плохого настроения девушки, парням просто не дано. И доказательства сего утверждения не нужно было долго искать. Доказательства ходили по комнате, надув губки и демонстративно игнорируя свои вторые половинки. Кто ж поймет этих женщин? Ино сидит в углу, подобно хищнику выискивая свою жертву. И ведь найдет-таки! Еще одно доказательство уже десять минут сверлит меня глазами, не приближаясь на расстояние вытянутой руки. Да что с ней вообще происходит?! Ах да, есть еще Хината, поведение которой вообще не поддается никакой логике. Бедный Наруто! Тен-Тен на пару с Карин заигрывают с Канкуро, а тот, похоже, счастлив и даже не подозревает, что оказался, если цитировать Сая, «объектом для выяснения уровня ревности у особенно заинтересованного индивидуума противоположного пола». Мда! Ему не позавидуешь, особенно учитывая грозные взгляды Неджи и Суйгецу. Бррр! Я бы на его месте уже был на полпути в Суну. А вот и последнее доказательство – хозяйка дома собственной персоной».
Сакура целеустремленно прошла через весь зал к мужу и, схватив за отвороты рубашки, притянула к себе, страстно впиваясь в его губы.
– Вау, – вырвалось у Чоджи.
– Блин, не зря я пришел, – проговорил Канкуро.
Карин вилкой уже истыкала всю стоящую перед ней рыбу, будто пробуя на ней новый вид казни. Суйгецу сглотнул и с грустью посмотрел на бедного собрата.
Наруто в это время прятался, демонстрируя чудеса маскировки, чтобы ненароком не напомнить ревнивому и совершенно не вовремя появившемуся Неджи о своем скромном существовании. В данный момент он сидел под столом с алкогольными напитками, наблюдая за мельканием ног гостей, которые, кстати, всё продолжали прибывать. Наруто решил скрасить свою компанию представителями флоры и фауны, то есть фикусом и Лисом. Лис по привычке ворчал, а бедное растение поливалось саке в больших количествах (Прим. авторов: А вы думаете, Наруто знает, как за комнатными растениями ухаживать? Он – ниндзя, а не ботаник!).
– Да, жизнь – дерьмо, – философствовал Кьюби. – Ты думаешь, что демон – величайшие творение природы. А в итоге пьешь апельсиновый сок с фикусом и человеком, обделенным мозгами.
Последнее замечание Узумаки проигнорировал – он слишком скучал по своей девушке, чтобы реагировать на выпады кого-то из отряда псовых. За последние дни он так и не смог нормально поговорить с Хинатой.
– А кстати, почему это мы пьем апельсиновый сок, а фикус – саке?! – возмутился Лис, привлекая внимание джинчуурики.
– Потому что мы с тобой теперь ведем здоровый образ жизни, – грустно сказал Наруто, жуя украденный крекер.
– А на хрена, скажи, нам это здоровье? Всё равно скоро Хьюги до нас доберутся. Тебе, Узумаки, никто никогда не говорил, что умирать здоровым жалко? – спросил Кьюби.
Наруто вздохнул, следя, как Хината, удобно расположившись на софе, уплетает жареную рыбу в компании бывшей команды Саске.
– А ведь были времена, – вспоминал Лис, – деревни сжигали, людей убивали. Сколько Акацук замочили. А что теперь?.. Эй, чего застыл? Давай сюда крекер, нет, не этот, а со вкусом сыра. Да, так лучше. Всё-таки людская пища вкуснее. А ведь никогда не сдавались…
– Точно, не сдавались! – впервые улыбнулся Наруто и рванул из-под стола, но зацепился за скатерть. В итоге все спиртные напитки были уничтожены.
Кроме Неджи, который моментально заметил Узумаки, он еще увидел гневные взгляды гостей, особенно Цунаде и Джирайи. Наруто пришлось опять спасаться бегством.
После того, как выпивка была уничтожена, молодожены начали распаковывать подарки, чтобы как-то развлечь гостей. Чего им только не подарили: от стульев до губок для мытья посуды, причем в таком количестве, что чтобы их израсходовать, надо было в течение десяти лет каждый день собирать не меньше сотни гостей. Но стоит отметить «особенные» подарки: От Сая новобрачные получили в подарок целое собрание пособий по психологии: «Как спасти ваш брак», «Чего ей надо, или как понять женщин», «Мужчины и женщины – с одной ли они планеты?», «Жизнь после медового месяца». Джирайя тоже решил, что книга – лучший подарок, и подарил молодоженам «Камасутру» – специальное издание с иллюстрациями.
19:00. Где-то на улицах Конохи.
«Что происходит с Хинатой?» – в очередной раз спрашивал себя Наруто, бродя по оживленной улице.
В последние дни парень только и делал, что тренировал навыки бега и маскировки. Вот только Неджи был достойным противником, и с каждым разом Узумаки приходилось удваивать, а то и утраивать усилия, чтобы оторваться от погони. В этот раз понадобились две жабы и около трех сотен клонов, чтобы отвлечь Хьюгу на достаточно долгое время. Неджи заглотил наживку, а самому джинчуурики пришлось двадцать минут прятаться во рту у Гамакичи. Парень поморщился. Хорошо хоть в следующий раз этот способ будет бесполезен: дважды на один и тот же трюк гений клана Хьюга не клюнет.
– Твоя подруга совсем съехала с катушек, впрочем, неудивительно с такой наследственностью, – подал голос Лис.
В последнее время он стал единственным, с кем Узумаки мог нормально поговорить или поспорить, что случалось значительно чаще.
– Замолчи, – вслух прикрикнул парень на Кьюби, чем сильно напугал играющую неподалеку ребятню.
– Ха-ха, тебя уже даже дети бояться, – злорадствовал Лис.
«Замолчи! Надоел уже», – мысленно обратился Наруто к демону.
– Прости, не расслышал, – не унимался Девятихвостый.
«А-а-а, чтоб тебя!»
И в этот момент Наруто заметил возле кондитерской причину всех его бед и несчастий.
– Хината! – окликнул он любимую. – Хината, подожди!
Девушка прервала свой высокоинтеллектуальный разговор о самых популярных рецептах крема для торта и, отвернувшись от Ино, хмуро взглянула на Узумаки.
– Что ты хотел? – сухо спросила она.
– Хината, что происходит? Ты что, меня больше не любишь? – в лоб спросил Наруто, чем мгновенно, хоть и не нарочно, довел Хинату до слез.
Крупные слезы покатились по щекам, губы девушки задрожали. Резко развернувшись, она побежала, куда глаза глядят, оставив возлюбленного хлопать глазками с открытым от удивления ртом.
– Дурак, беги за ней! – воскликнула Ино.
– Я уже ничего не понимаю, – пробормотал Узумаки прежде, чем броситься за любимой.
Нагнав девушку в саду, он спросил:
– Что произошло, почему ты плачешь?
– Я… я… – сквозь всхлипы проговорила Хината. – Я по… тебе… соскучилась.
– Что? – удивился Наруто.
«Она плачет, потому что соскучилась, – логика на гране фантастики», – пришел к заключению Кьюби.
– УЗУМАКИ! – Неджи появился, как всегда, не вовремя.
Нервы Лиса явно начали сдавать, он запаниковал: «Спасите, хулиганы зрения лишают!!!»
– Ты довел Хинату до слез?! – сокрушался Хьюга.
– Вовсе нет! Хинаточка, дорогая, ну скажи ты ему, что всё хорошо.
Но девушка зарыдала еще сильнее. Ситуация становилась всё более абсурдной. Будущий Хокаге запутался окончательно: вначале всё было просто замечательно, они оба были счастливы; потом вдруг заявляется Неджи, неся какую-то чушь про взаимные обязательства и некую оседлость, причем смысла в его тираде блондин не нашел и совершенно не понимал, почему тот вдруг накинулся с кулаками; теперь еще и странное поведение Хинаты.
– Почему она плачет? – Неджи угрожающе надвигался.
«Понятия не имею», – хотел было ответить Наруто, но благоразумно промолчал.
– Всё ооочень плооохо! – подала голос девушка.
Парни с ненавистью уставились друг на друга.
– Хината, – взмолился Наруто, слегка отодвигаясь от Хьюги.
«Час от часу не легче! В отшельники бы, что ли, подался, – отрешенно говорил Лис. – Всё было бы спокойнее!»
– Я… он… О-о-о, – со слезами девушка бросилась на шею брату и зарыдала пуще прежнего.
– Ты труп, Узумаки!
Наруто не нужно было повторять дважды. В очередной раз он смог улизнуть, но лишь благодаря тому, что Хината плакала на груди у брата. Спустя минуты три Неджи вновь отправился на поиски Узумаки, а будущая мать за обе щеки уплетала торт и весело смеялась над шутками кондитера.
Kellana: Бедный Наруто – грозятся убить, а он даже не знает, за что!
LittleBird: Да уж! А Хината и не собирается помогать.
Kellana: Гормоны! И не такое бывает!
LittleBird: Мда…
Обед у Учих тем временем плавно перетек в ужин, а под конец превратился в самые обычные посиделки, но уже без еды и выпивки: часть приготовленного съели, остальное было уничтожено, а вернее, растоптано во время поимки Узумаки. Желающих его поймать было много, особенно после заявлений Цунаде про «месяц оплачиваемого отпуска» и Неджи, обещающего некую сумму денег, на которую можно неплохо провести этот самый отпуск.
20:46. Уединенная поляна в лесу.
Поскольку нормально посидеть так и не удалось, а о своей помолвке у Ино остались не лучшие воспоминания, она решила устроить для своего жениха пикник и заодно отдохнуть от всей этой суеты…
– Ино, прекрати, – в очередной раз за вечер сказал Чоджи, перехватывая руку невесты.
– Но почему? – не унималась блондинка.
На предстоящую ночь у девушки были вполне определенные планы. Уединенная поляна возле небольшой речки, пикник на закате, немного вина, а там уже глядишь и…
Была только одна проблема: жених наотрез отказывался принимать участие в столь тщательно спланированном вечере. Поначалу он ворчал: мол, время она выбрала совершенно не подходящее, к тому же, вечера пошли холодные, и он боится, как бы его обожаемая Ино не простудилась. Ужин Чоджи ни капли не вдохновил, от вина он отказался, несколько раз пытался уйти под разными предлогами, а под конец вообще начал отодвигаться от блондинки к краю расстеленного под деревом покрывала. Возмущенная поведением любимого, совершенно не понимая причин его упорства, девушка предприняла очередную попытку обнять жениха. Легкий, можно сказать, невинный поцелуй – всего лишь поцелуй, а затем…
– ИНО!
– Что?!
– Мы, кажется, решили подождать до свадьбы! – возмутился Акимичи, пересаживаясь подальше – теперь уже на траву. – Ты же сама говорила…
– Мало ли, что я говорила! По-твоему, я не могу передумать?!
«И почему он упрямится? – размышляла Яманака. – Конечно, я сама поставила это условие, но всё-таки странно: еще несколько недель назад Чоджи настаивал, а теперь… Ничего не понимаю!»
Солнце скользнуло за горизонт, окрасив небо во всевозможные оттенки алого. Золотистые лучи проникали между деревьев, создавая ощущение таинственности, делая мир вокруг похожим на сказку. Среди листвы суетились птицы: они весело щебетали, перепархивая с ветки на ветку, будто стараясь разом успеть переделать все оставшиеся за день дела. Ветер играл с распущенными волосами девушки, перебирая длинные пряди и донося до сидевшего рядом с ней парня аромат жасмина. Чоджи прилагал все возможные усилия, дабы не поддаться искушению коснуться прелестницы, провести рукой по волосам, шелковым водопадом падающим на обнаженные плечи. Куноичи, видимо, намеренно надела легкое полупрозрачное платье, подчеркивающее достоинства ее фигуры. Уже начала опускаться ночная прохлада, и над прогретой солнцем землей стал собираться туман. Ино поежилась: ее одежда явно не подходила для ночных прогулок.
– Вот, возьми, – Акимичи протянул девушке куртку, но упрямица отказалась, покачав головой.
Глубоко вздохнув, шиноби всё же набросил куртку ей на плечи и обнял, согревая своим теплом.
«Как же ей объяснить?» – думал Чоджи.
Он безумно хотел коснуться ее по-настоящему, поцеловать, но в то же время понимал – что-то происходит с любимой. Несколько недель назад она говорила, что хочет настоящую брачную ночь, и тогда он согласился с этим, а теперь… Девушка внезапно меняла свои решения, расстраивалась по пустякам, стала более раздражительной и, похоже, уже сама не знала, чего она в действительности хочет. До того, как началась вся эта кутерьма со свадьбами, Ино была абсолютно счастлива: она сияла, подобно солнцу, а сейчас скорее напоминает серую тучу, которая даже не может решить, в каком направлении ей двигаться. Зависимая от ветра, бедняжка вынуждена безоговорочно подчиняться его приказам, и всё, что ей остается, – решить, когда ее слезы упадут на землю. Возможно, Ино чувствовала себя как в ловушке. События развивались совершенно непредсказуемо, стремительно, и девушка отчаянно пыталась взять ситуацию под контроль. Она старалась вести себя дерзко, быть раскованной, но при этом казалась столь уязвимой. Чоджи попросту не мог позволить себе воспользоваться ее состоянием. Но быть так близко, не имея возможности приласкать любимую, было выше его сил, а потому, когда Ино потянулась к его губам, Акимичи не смог найти в себе силы сопротивляться соблазну.
«Всего один поцелуй, – твердил он себе. – Всего лишь поцелуй…»
Хрупкое тело девушки доверчиво прильнуло к его собственному. Нежная бархатистая кожа, опьяняющий вкус поцелуя, сводящий с ума аромат… Чоджи осознавал, что еще несколько мгновений – и он уже не сможет остановиться. Желание затуманивало рассудок, напряжение, скопившееся за последнюю неделю, требовало выхода. Страстно целуя, Ино повалила парня на траву, ловкие пальчики девушки уже расстегивали рубашку, а затем…
Мимо влюбленных с бешеной скоростью и отборным матом пронесся Узумаки, а следом, как и следовало ожидать, – Хьюга Неджи, запал у которого за прошедшие дни нисколько не убавился. «Заодно и тренировка», – говорил он. Следом за гением клана пронесся Рок Ли, вопя что-то о силе юности. А за ними уже бежал и Гай-сенсей, на бегу записывая что-то в блокнот да крича вдогонку:
– Заканчиваем тысяча второй круг вокруг Конохи. Вот это сила юности!
– Зеленое и оранжевое, – бубнил Чоджи, провожая спринтеров глазами.
Неожиданное, но оказавшееся столь кстати появление незваных гостей дало парню достаточно времени, чтобы немного остыть и прийти в себя. А вот Ино вовсе не обрадовалась вероломному вмешательству и, осознав, что Акимичи собирается домой, мысленно пообещала себе помочь Неджи в его честном суде при первой же возможности.
23:17. Спальня Учих.
Дверь плавно заскользила в сторону, открывая молодоженам их обновленную спальню. Глаза супругов расширились от удивления, а рты раскрылись, как по команде. А удивляться действительно было чему. Главным, а точнее, единственным источником света, так как все лампочки в комнате были выкручены неизвестным взломщиком, служили свечи. Пол был усыпан лепестками роз, вместо привычного футона середину комнаты занимала огромная круглая кровать, покрытая красным шелковым покрывалом. Рядом на небольшом столике стояла корзина с фруктами, бутылкой вина и коробкой шоколадных конфет, всё это было украшено цветами и неимоверным количеством ленточек, среди которых с трудом, но всё же можно было разглядеть небольшую поздравительную карточку.
– Ээээ, Сакура? – повернулся к жене возможно уже не последний из рода.
Рот у Харуно, а точнее, Учихи так и не закрылся, руки сжались в кулаки, а в довершении всего начал как-то странно подергиваться глаз. Саске изо всех сил прятал улыбку. Ясно было, что девушка не имеет к преображению спальни никакого отношения, но отказать себе в удовольствии помучить новобрачную парень не мог.
– Своеобразно! Но с кроватью ты переборщила.
– Я, ты… думаешь, что я?.. Да я тут совершенно не при чём!
– Хммм, – неопределенно хмыкнул брюнет.
– Это не я!
Парень недоверчиво разглядывал супругу, и тут Сакуру понесло:
– У меня и времени-то не было, то есть… Я бы никогда не выбрала такую кровать, то есть… Я вообще не собиралась здесь оставаться!!!
– Не слишком ли много оправданий? – поинтересовался Саске, подходя к столику.
Из всего, что находилось сейчас в комнате, его особенно интересовала записка.
«Удачи! Подпись: Цунаде и Джирайя. P.S.: Вино из личных запасов Кошки-самы», – гласила карточка.
«Что же, это многое объясняет, – пронеслось в голове Саске. – Посмотрим, что тут еще».
В действиях Учихи появился некий азарт. Пока шиноби бродил по комнате, с любопытством разглядывая окружение, Сакура подобного энтузиазма не проявляла: она словно приросла к месту. Взгляд девушки был прикован к кровати – на алом покрывале лежали: полупрозрачный розовый пеньюар, ночная рубашка из того же комплекта, меховые наручники…
– Так, мне надо выпить, – прошептала девушка и незамедлительно проследовала к столику.
– Не пей вино, – предупредил Саске.
– Раскомандовался! – возмутилась куноичи прежде, чем сделать глоток.
Она уже давно решила во всём перечить мужу, но в этот раз явно поспешила. Сакуре моментально стало жарко, сердцебиение участилось, дыхание сбилось. Голова девушки пошла кругом. Как-то резко притупилось зрение, взгляд блуждал по комнате, пока не остановился на последнем из рода. И что-то подсказывало Саске, что она сейчас захочет это исправить. Парню стало не по себе.
«Может, зря Итачи тогда прикончил? – пронеслось в голове. – Что-то мне ее взгляд не нравится, надо убираться отсюда, пока…»
– Саске-кун, – пролепетала девушка.
Сам тембр ее голоса изменился, стал бархатистым, ласкающим.
– Саске-кун? – внезапно севшим голосом повторил Учиха.
Уже очень давно Харуно, тьфу ты, Учиха его так не называла. Куноичи сделала еще один глоток, несколько раз моргнула, и на ее лице появилась довольная улыбка.
– Сакура? – насторожился Учиха, но ответа не последовало. – Я же говорил тебе не пить это вино!
Но гневаться было уже поздно. Как-то странно хихикнув, девушка начала приближаться к Саске, по дороге снимая с себя одежду.
– Эээ, Сакура, – Учиха непроизвольно подался назад.
У новобрачного появилось отчетливое ощущение «дежавю»: стало казаться, что он вновь очутился в одном из своих снов, вызванных китигаинасуби, вот только в этот раз всё было по-настоящему.
Куноичи уже справилась со всеми пуговицами и стягивала с себя блузку. Во рту у Саске пересохло, когда вслед за кофточкой на пол полетели шортики девушки. Она медленно приближалась: на губах – улыбка соблазнительницы, глаза заволокла дымка.
«И это всего от пары глотков?» – не мог поверить брюнет.
Прекрасно понимая, что Сакура благодаря снадобью Кошки-самы не осознает своих действий, Учиха обдумывал план побега, всё больше отступая назад. В конце концов, память-то у нее в порядке. Страшно представить, что сделает Сакура наутро, позволь он себя соблазнить. Учиха сглотнул: перед глазами встала совсем не радостная картинка.
Как-то слишком быстро позади него оказалась стена. Тем временем искусительница подошла почти вплотную и, обхватив супруга за шею, впилась в его губы.
Саске честно пытался вырваться из объятий куноичи, правда, это у него плохо получалось, да и нагота девушки не упрощала задачу.
LittleBird: Ну, прям стойкий оловянный солдатик.
Kellana: И не говори! По мне, так у него всего два варианта: ответить на поцелуй или позорно укрыться в ванной, правда, это вряд ли поможет, учитывая силу Харуно.
LittleBird: Учихи.
Kellana: Да без разницы! Она всё равно выбьет дверь, так что исход ситуации, по-моему, очевиден.
LittleBird: Да, Саске по любому окажется в больнице.
Она страстно ласкала его рот, постанывая от удовольствия. Несмотря на вино, хватка у куноичи была еще та, да и ловкость никуда не пропала. Учиха подозревал, что такое количество алкоголя не подействовало бы на ученицу Пятой, а вот приправы Кошки-самы – другое дело. В попытке отпихнуть Сакуру от себя и отойти на безопасное расстояние парень очень неудачно перехватил руки девушки, которые уже оказалась под его рубашкой. В результате Сакура лишь оказалась ближе к мужу, ее обнаженные груди прижаты к его груди, ее дыхание обжигает шею. Сердце парня пропустило несколько ударов и затем, стремясь наверстать упущенное, забилось еще быстрее, кровь будто вскипела, наслаждение разносилось по венам с бешеной скоростью. Не выдержав столь сладостной пытки, Саске сдался к радости победительницы. Языки переплелись в неистовом танце.
И вот теперь уже Сакура оказалась прижатой к стене, а Саске поспешно избавлялся от одежды. Кто они, что толкнуло их друг к другу – всё это уже не было важно. Мир сузился до размеров комнаты, в которой имели значение лишь звуки, запахи, ощущения. Напряжение росло, поцелуи становились всё более яростными. Разгоряченные тела стремились к соединению, ритм, древний, как сама жизнь, захватил их, всецело подчиняя себе.

Продолжение следует