Путь во тьме. Глава 1. Проверка на прочность.
Кумогакуре но Сато. Где-то в южной части леса.
То, что Лидер не дал четких указаний по поводу набора, говорило только об одном – Мадара набирает пушечное мясо. Одеть нукенинов в плащи Акацуки и пустить их в атаку первыми или же просто оттянуть основные силы на себя – скорее всего они предназначались именно для этого. Хошигаки медленно двигался по лесу, не сильно заботясь о том, что кто-то сможет выследить его. Теперь он мог дать отпор противнику, хоть без меча сделать это было достаточно сложно. Помедитировав около трех часов, Кисамэ восстановил большую часть своей чакры, а затем двинулся в путь. Выходить из леса полупустым ему не хотелось. На юге страна Молний граничила с еще одной страной, названия которой, бывший мечник увы не знал. Та не входила в пятерку стран, где голова Хошигаки ценилась на вес золота, а за него самого можно было получить неплохую награду.
«Теперь нужно быть настороже…»
Мечник сделал шаг, выходя из под крон леса и направляясь дальше по дороге. Деревянные сандалии с перетяжками глухо ступили на мощеную дорогу и теперь каждый шаг был слышен достаточно хорошо. Кисамэ скривился, размышляя о своих дальнейших действиях. Где искать новичков – он не знал, поэтому приходилось рассчитывать на удачу. Заметив впереди пост, нукенин расслабился, понимая, что мысль, которая пришла ему в голову, была достаточна оригинальна.
Пропускной пункт страны Утесов.
Джоунин, сидевший на вышке поста, заметил приближение человека примерно за пятьдесят метров. После чего подал условный сигнал. Когда до шиноби, идущего по дороге оставалось около десяти метров, следящий свистнул и на дорогу выскочило четверо парней с повязками своего селения. Кисамэ остановился, разглядывая двух, стоявших перед ним. Двух шиноби позади него, он не видел, лишь ощущал их присутствие. Решив не сильно мудрствовать, мечник поднял правую руку в приветственном жесте.
– Йо! – но на жест не обратили внимания, лица людей по-прежнему были сосредоточены. Хошигаки задумчиво потянулся ко лбу, стягивая с себя головной убор с прицепленным протектором Кири.
– Аааа… – протянул он, когда палец коснулся линии, которая рассекала узор скрытой деревни. Удивившись собственной глупости, мечник выкинул в сторону более не нужный ему предмет, замечая, что двое шиноби провожают протектор взглядом.
«Чуунины… причем недостаточно внимательные…»
Кисамэ сделал толчок вперед, врезаясь локтем в лицо первого шиноби, справа от него. Левая рука привычно потянулась к мечу, но рукоятки не было на месте, как и самой Самехады. Хошигаки выдохнул, разворачиваясь и перехватывая руку атакованного чуунина с кунаем. Мечник вновь замер, удерживая кунай у шеи парня и глядя на троих чуунинов, остановившихся перед ним. Все трое успели выхватить кунаи, но никто не спешил нападать, пока у нукенина был заложник. Внезапно тело Кисамэ обмякло и начало падать на землю. Парень вырвался из захвата, удивленно оглядываясь назад. За его спиной стоял ухмыляющийся наставник-джоунин, который успел преодолеть расстояние от поста до места столкновения.
– В следующий раз меня может не быть рядом…
Страна Утесов. Места содержания заключенных.
спустя час
– Аха-ха-ха! Ха! – чей-то пьяный голос заставил Кисамэ разлепить затекшие веки. Темнота места, куда бросили мечника, постепенно начинала исчезать. Хошигаки приподнялся, опираясь рукой на стену, благо та была рядом. Синекожий опустил взгляд на открытую грудь и усмехнулся. Похоже, медики немного подлечили его, поскольку сам нукенин чувствовал себя лучше.
– Сейчас придет мой сын и всем вам покажет! Аха-ха! – Тот же пьяный голос, что вывел Хошигаки и темноты раздался вновь. Кисамэ повернул голову, замечая пьяного старика, стоящего на коленях и решетки, что отделяла камеру от остального помещения. Напротив стоял небольшой стол, за которым сидело четверо шиноби рангами не ниже чуунинов.
«Как же меня вырубили…»
Мечник наклонил голову в сторону, разминаясь. В углу его камеры сидел еще один человек, которого Кисамэ не заметил ранее. Неприметный, молчаливый, сухонький парнишка сидел как мышка, поджав под себя ноги.
– Где это мы? – обратился к нему Хошигаки, садясь на лавку, установленную в камере. Паренек немного оживился, приподнимая голову с коленей и глядя на мечника бесцветными глазами.
– Здесь держат преступников… – эти слова заставили Кисамэ оскалиться, что вызвало испуг у парня и он тут же заткнулся, пытаясь понять чем вызвал такую реакцию у незнакомца. Мечник краем глаза заметил присутствие еще нескольких субъектов в других камерах, поэтому решил сразу показать свой нрав.
– Селение, меня интересует селение! – Рука Хошигаки впилась в воротник потрепанной рубашки парня, после чего малец оказался в воздухе, болтая ногами. Кисамэ уставился на парня, ожидая ответа, но вместо этого парнишка закричал. Трое надсмотрщиков вскочили из-за стола, двигаясь к камере. мечник успел заметить печати, которые складывали двое из них. Третий потянулся к связке с ключами, поскольку заключенный не собирался отпускать парня. Завершив складывать печати, оба шиноби остановили ладони в печати змеи.
– Ха! – Нукенин узнал знакомую технику, схожую с техникой бывшего члена Акацуки – Какудзу. Тем временем руки обоих темнели, что доказывало правоту Кисамэ. Третий шиноби толкнул дверь и вошел внутрь.
– Отпусти ребенка, – негромко сказал он, глядя как Хошигаки поднимается с лавки, швыряя паренька в угол, где тот сидел ранее. Врезавшись в стену, малец тут же потерял сознание. Тем временем Кисамэ уже совершил прыжок, достигая первого надсмотрщика и нанося удар левой в живот. Шиноби крякнул, сгибаясь и тут же получая удар правой снизу вверх. Зубы чуунина вылетели в разные стороны, не желая оставаться во рту своего хозяина. Хошигаки хмыкнул, выбираясь из камеры. на встречу уже спешили двое с усиленными руками. Первый же удар мечник пропустил, удивляясь прыти своих противников. Голова пошла кругом и нукенин сделал несколько шагов назад, оказываясь зажат у стены.
– Дерьмо… – позвал он обоих, вставая боком. Оба налетели сразу, но Хошигаки оказался быстрее. Плечом врезаясь в правого и отбрасывая его назад. В этот момент второй нанес серию ударов, заставляя Кисамэ чуть ли не задохнуться. Нукенин упал на колено, ударяя себя в грудь кулаком. Но довести свое дело до конца надсмотрщик не сумел. Он замер, с ужасом глядя на кашляющего нукенина, а затем начал заваливаться назад, широко разевая рот. Мечник повернул голову в сторону второго, что был отброшен ударом плеча. Над джоунином стоял невысокий человек в потрепанной рубашке и штанах и аккуратно вгоняющий нож в глотку противнику. Хошигаки недоумевающе смотрел на непонятного человека.
«Откуда он вообще здесь взялся…»
Только сейчас нукенин заметил, что в его камере пусто. Парня, что должен был лежать в углу, не было.
– Удивлен? – незнакомец усмехнулся, подходя к мечнику и помогая подняться. – Простое гендзютсу, вовремя наложенное на вас четверых. Хотя слово простое тут не подходит. Мне пришлось потратить изрядное количество чакры, чтобы все выглядело натурально. Без твоей помощи я просто не мог выбраться отсюда. Моя техника не может создать чего-то лишнего, лишь искажать реальность, меняя оболочку предметов.
– Я понял это сразу… – Кисамэ усмехнулся в ответ. – Что такого мог сделать десятилетний пацан, чтобы его посадили за решетку в таком возрасте.
– Ты прав, тут я не подумал… нужно было сделать старика… – парень хлопнул себя по коленке, разворачиваясь к выходу.
– Постой, у меня есть к тебе предложение… – тяжелая ладонь Кисамэ легла на плечо молодого человека. – Правда сначала нам придется решить, что делать с остальными.
Хошигаки обвел взором камеры, большинство из которых были заполнены.
– Вы ведь вряд ли хотите остаться тут?
Слаженный крик из луженых глоток был ему ответом. И только пьяный старик забился в угол, что-то невнятно бормоча про своего сына. Спустя пять минут темница опустела полностью, оставляя старика в одиночестве.
Страна Утесов. Северное селение. Таверна.
– Мячик. Мячик. – Человек, больше похожий на шар, показался в дверном проеме. Тень тут же легла на пол, задевая часть стойки, за которой суетился невысокий молодой человек. Нет, он не был барменом, он был одним из тех, кого освободил нукенин, носящий имя Кисамэ. Бармена избивали в углу, куда он забился в поисках убежища. Как оказалось именно он и сливал шиноби информацию о правонарушителях, но большинство узнало об этом только в тюрьме.
– Мячик. Бо хочет мячик. – Толстяк в проеме с детской унылой рожицей замер, изучая маленькими глазками столики, за которыми сидели бывшие заключенные. Местная охрана их не интересовала. Да и кого вообще может заинтересовать куча трупов, которые простые жители сейчас стаскивали в один из сараев.
– Бо хочет мячик. – Голос стал громче, зычнее, лицо чуть скривилось, становясь недовольным. Двое, сидящих ближе ко входу, поспешили встать и уйти вглубь зала. – Мячик.
– Да заткнись ты, Бо. – Человек, что так ловко наложил гендзютсу в камерах, чуть привстал, бросая почти опустошенную кружку в надоедливого толстяка. Тот даже не обратил внимания, когда предмет врезался в его плечо и, треснув, упал на пол. Бо плохо воспринимал угрозы физической расправы, но очень боялся бывшего сокамерника, который любил баловаться ген техниками на толстяке. недовольно заурчав, Бо повернулся, двигаясь в угол, где заключенные заканчивали разбираться с барменом. Невероятным казалось то, что мужчина был еще жив, хоть и покрылся синяками. Одна рука была сломана, ребра ныли, но бармен был еще жив. Бо двигался неспеша, не встречая препятствий на своем пути. Большинство людей расступались, чтобы не попасть под тяжелую руку. Дойдя до мужчины, толстяк наклонился, протягивая к нему руки. раздался сдавленный крик, который быстро затих.
– Играть, играть! Бо нашел мячик! – Довольный собой толстяк понесся на улицу, сжимая в руках голову бармена с застывшим выражением ужаса на лице.